Лига Демонов. Ранг Третий. Глашатай Тьмы.
Магия против технологии. Избитая тема, разбавленная тем, что магия и технология спорят в декорациях космоса.
Пока набросок, одна только битва из войны.
Под большим впечатлением от Царицы Цикад Стерлинга и под очень большим от Бэккеровского Падения Святого Города.
Омары взяты из Царицы. Это бывшие люди, над которыми капитально извратились хирурги, приспособив их к житью в открытом космосе.
ЗЫ. А вычитывать текст мне всегда было лень, да.
Над головой — истекающая радугами лиловая бесконечность. Пятна реликтового излучения перемешиваются с радиовсплесками далёких нейтронных звёзд. Инфракрасная и ультрафиолетовые вселенные пульсируют и полыхают зарницами гамма лучей. Обрывки радиоволн, короткие росчерки нейтрино, различимые только глазом немашины.
Оборот корабля и бесконечность пустоты сгорает в безумном смешении солнечной радиации, малиновой пульсации магнитных полей и искусственных светил реакторов.
Грохочущая симфония боя.
Мелодию начинают валторны зажигающихся силовых щитов и полей, следом вступают лазеры, ритмично-судорожно играющие мегаваттное тремоло. Короткими бубенцами зажигаются первые разрывы водородного синтеза.читать дальше
Палочки плазменных вихрей ударяют в туго натянутые в пространстве щиты и вибрация прокатывается по самой ткани мироздания, заставляя кости вибрировать в такт.
Бесконечное наслаждение музыкой, о котором люди имеют лишь самое малое представление, умея чувствовать лишь крошечный обрывок спектра. Мы же, даже отрешившись от мира в своём коконе, можем слышать колебания размером с ядро водорода.
- Омары, десант, - раздаётся чуждая красоте битвы радиоволна, идущая на той неприятной частоте, что вибрирует где то в самой сердцевине черепа.
Мы, за треть секунды вычислив нужное усилие, один за другим срываемся с корпуса корабля. На безопасном для обшивки расстоянии за нашими спинами зажигаются термоядерные крылья, несущих нас через пространство на скорости снаряда.
Сотня искорок вылетает из отверстий обшивки нашего корабля и несётся вперёд, отвлекая от нас неприятельский огонь. Боевые дроны движутся под абсолютно нереальным траекториям, и так быстро что даже наши глаза не всегда могут их различить. Но тем не менее то один, то другой, попав под вражеский удар рассыпается облаком хрусталя.
Уши и глаза наших врагов могут отличать живое от неживого, даже в такой гуще боя. Но отличить боевой дрон, наполненный почти живой протоплазмой, от омаров, почти полностью ставших машинами они не могут.
По ушам бьёт волна высокоэнергетических частиц и звенящая электромагнитная вспышка. Некоторые из нас оборачиваются и видят голубую звезду, в который превратился корабль, через девять секунд после нашего сброса.
В ушах ещё пульсирует боль, как мы приближаемся к противнику. Последние из дронов бросаются под молнии и огненные шары и принимают удары на себя. Мы сбрасываем громоздкие крылья.
Впереди один из бредовых кораблей противника. Его движитель — полукилометровое чудовище с миллионом щупалец. Через громадную голову, сквозь глазные впадины и циклопический мозг, проходят тяжёлые цепи. Невозможный чёрнокожий зверь, цепляется своими щупальцами за пустое пространство и тащит за собой флагман вражеского флота.
Корабль построен зодчими-рабами из стали, камня и собственного психоза. Громадный замок, башни которого растут во все стороны. Две, самые массивные, оплетены цепями, удерживающего зверя.
Нет двух башен одинаковой формы и высоты. Семиконечные, причудливо свёрнутые в спираль и исчерченные синими значками, башни — конусы, уходящие в основание острыми концами.
Вокруг крепости разливается мягкое жёлтое сияние — поле, держащие в себе воздух и нейтрализующее убийственную солнечную радиацию.
Мы влетаем в дымку атмосферы и наши тела обжигает перепадом температур и давлений. Впиться когтями на ступнях в камень, спружинить, гася инерцию и, хоть ещё не прошло и секунды, ринутся в атаку.
Наш противник — золотые солдаты Софуса — рыцари с двуручными мечами призванные из небытия напевами колдунов. Они более сложный противник чем огненные демоны Литаоры или склизкие певцы Эккти, но в то же время они много более... опрятные.
Из моих запястий выщёлкиваются два клинка-молекулы, настолько тонкие, что свет проходит насквозь и настолько острые, что могут двигаться между пластов графита.
В центре площади растут несколько деревьев, с розовыми листьями. Я слышу и вижу как в их стволах бежит животворный сок, как в клетках переплетаются спирали жизни, я слышу...
Рыцарь является в белом сиянии и наши клинки сталкиваются. За три секунды мы успеваем обменяться сотней ударов, мои клинки бессильно отскакивают от пульсирующего энергией меча. Его удары лишь обтекают моё тело, не в силах дотянутся до блистающего панциря.
Сквозь щели в забрале его шлема я вижу глаза рыцаря. Два золотистых по краям и мерцающе-бледных в центре озера расплавленного метала, на почти человеческой коже. Я могу видеть во всех спектрах, но нигде кроме видимого излучения призванный солдат не существует.
Тем не менее один удар его меча отправит меня в вечную тьму космоса, где не будет ни одного ощущения. Если конечно я не успею ударить первый. Мой левый клинок находит пробел в обороне и рассекает доспех, рёбра и холодное сердце рыцаря. Тот распадается на части, которые становятся полупрозрачными и тают, как азотный лёд в тепле.
Моя цель — убить софийского колдуна, который уже несомненно готовит следующий напев своего проклятого колдовства. Я слышу его шёпот где то рядом и резко подпрыгиваю вверх, уходя от хрустальной сферы, вминающейся в брусчатку позади там, где должен был быть я.
Он выдал себя и я взлетаю вверх по отвесной стене, цепляясь за микронные щели когтями ног и клинками. Колдунам не обязательно видеть цель глазами, чтобы ударить по ней, они внимают тончайшим колебаниям пространства, возникающим вокруг живой материи.
Мне — тоже. Я слышу биение клеточных мембран его тела.
Удар сквозь каменную стену — и новый напев срывается в кашель и скрежет рёбер друг о друга. Ещё один из проклятых колдунов мёртв, но в замке есть ещё десятки. Я ощущаю вибрацию взрывов и слышу свист молекул-клинков моих собратьев. Десант убивает рыцарей и колдунов одного за другим... Внезапно в висках вспыхивает острая боль и я слышу стон грусти и ярости. Свой собственный и стон остальных омаров. Мы только что потеряли одного из нас, оказавшегося недостаточно ловким и точным.
Я встряхиваюсь и быстрыми прыжками начинаю передвигаться в высокой лиловой башне, одной из тех, откуда колдуны Школ наносят удары по нашим кораблям. В небе я вижу десятки искр наших кораблей и то и дело вспыхивающие звёзды взрывов. Атмосфера поглощает немалую часть спектра и я могу наслаждаться только радиовлнами боя и его цветом.
И в любом случае на это нет времени.
Я отталкиваюсь от бронзового шпиля и в разрезав решётку на тысячу осколков влетаю в орудийную башню. Каждые несколько секунд она содрогается, выпуская в космос невидимый комок энергии. Где то в башне несколько колдунов в глубоком трансе, мертвенно-размеренным речитативом ткут заряды своего орудия.
А вот и их охрана, именно те существа, с которыми я бы не хотел сражаться. Склизкие певцы существа иного толка, нежели золотые солдаты. Они не призваны, а созданы из осквернённой Напевами человеческой плоти. Свистящие в ультразвуковом диапазоне комки плоти и ядовитой слизи, способной разъедать даже мои клинки, хотя это и невозможно с химической точки зрения.
Но как колдуны и их порождения отрицают законы физики.
Я прыгаю к потолку и прижимаюсь всем телом. Несколько движений и я проскальзываю в узкий вентиляционный канал, а певцы остаются внизу. Здесь приходится двигаться медленнее, но в тоже время напасть на меня могут только с двух сторон. Вверху и слева я слышу голоса людей и шорох высоких энергий. Несколько минут перемещения ползком и я нахожусь у нужного мне зада. По отношению ко мне колдуны Софуса сидят на стене, углубившись в медитацию. Вокруг них кипит жёсткая радиация, такая сильная, что в этом спектре я почти не различаю их тел.
Мне не обязательно видеть чтобы убивать. Я взрезаю стену, изворачиваюсь внутри канала и убиваю этим камнем одного из колдунов. Остальные тотчас очнулись и стали читать напевы защиты и нападения. Я должен успеть до...
Пламенный хлыст ожёг мою грудь, расплавив несколько слоёв брони. Длинные молекулярные цепочки начинают рваться и излучать тепло в окружающее пространство, спасая мои органы от превращения в угли.
Это как попасть под лазер.
Второго шанса у колдунов уже нет. Расчёты показали, что на защитный напев у колдуна Софуса уходит четыре секунду минимум. На то, чтобы преодолеть пять метров до них у меня уходит доля секунды.
Облака кровавых брызг повисают в воздухе, красные струи текут по рваным белым мантиям, на губах вскипают пузыри. Последнего я убиваю вырвав его кишки когтями ноги. Со стороны это выглядело как будто блистающая тень рванулась в круг колдунов, и взорвалась кровавым вихрем.
Башня нейтрализована, следующая цель — отсек командира-навигатора, колдуна управляющего чёрным космическим зверем, перемещающим корабль. Лишённый монструозного движителя замок колдунов станет лёгкой добычей для буксиров.
Я касаюсь стены и сосредотачиваюсь на самых вибрациях.
Размеренные барабанные удары с металлическим отзвуком доносятся несколькими этажами ниже. Где то рядом слышны скрежет и взрывы. Прислушавшись я чувствую несколько сияющих аур моих братьев.
Вибрация пола и другой стены позволяют точно определить место где цепи, удерживающие чудовище, сходятся в одну точку. Место где находится колдун подавивший убогий разум монстра и взявший на себя управление его телом.
Кодированный пакет информации на десятке частот сразу сообщает где искать цель и с разных сторон доносятся утвердительные ответы.
Три минуты мы бежим, прыгаем и пробиваемся через охрану, добираясь до ядра цитадели. Под нашими клинками лопаются податливые тела колдовских бестий и испаряются в эфир золотые рыцари. Призванные твари дают колдунам те секунды, нужные для сотворения Напева. Материя резонирует подчиняясь аналогиям Софуса и связи электрослабого взаимодействия рвутся, убивая моего брата.
Другой погибает будучи разделён на несколько частей тонким и невыносимо-ярким лучом энергии, на мгновение ослепившим нас, способных смотреть в глубины звёзд.
Но колдуны уступают нам в реакции, а их щиты проламываются под напором клинков-молекул.
Центральный зал.
Громадные цепи, пройдя сквозь всю толщу замка, истончились до блестящих стальных канатов, смыкающихся в центре обширного помещения. На высоком постаменте, выгнув спину в судороге стоит колдун, сталь протянута сквозь раны в его горле, груди, руках и ногах, кровь давно запёклась. То и дело он содрогается в судороге, а под ногами лужа испражнений.
Мы врываемся через несколько проходов, кто-то в облаке пыли врывается из проломленной стены.
Порождения напевов разных школ заполняют зал, колдуны, окруженные сферами и додекаэдрами доспехов парят в воздухе и стоят на полу. Нас много меньше, но никто не может сравнится в бою с омарами. Мы — почти одно существо, как пальцы руки, способные сжаться в кулак или ударить ладонью. Воздух заполняется аналогиями Софуса и огненными вихрями напевов Лиаторы. Гомункулусы Экки сплетаются плотью со своими создателями в оргазмических судорогах и бросаются вперёд, почти не уступая нам в скорости.
Я же объеден с братьями несколькими каналами, каждый их нас видит разбитую мозайку изображений, звуков, волн и движений, выбирая куда и как ударить, оценивая цели с десяти ракурсов одновременно. Трёхспиральные структуры компьютеров, вшитых под мозжечком, делятся и лизируются, перерабатывая бурную реку данных.
Никто и ничто не может выдержать подобные нагрузки долго. Но время — растяжимое понятие, и мы, объеденённые в один разум, успеваем за секунду больше чем иные за часы.
Мы прыгаем, уклоняемся от снарядов, слышим слова Напевов ещё до того как они произнесены и пригибаемся, видя напряжение мышц сгибаемых в повелительных жестах. Опираемся клинками на лопающиеся мышцы и взлетаем вверх, пробивая заслоны парящих колдунов. Их щиты не идеальны, в каждом есть несколько точек, применив к которым усилие, можно нарушить стабильность.
Софисты гибнут во вспышках собственных напевов, Экка попадает под огненосные удары Литаоры.
И вот я достигаю постамента. Один удар и тут же в сторону, уклоняясь от пламенного бича, который довершит дело.
Замок содрогается, чёрный зверь сейчас гнётся в судорогах, потеряв контроль над своим телом, многотонные цепи натягиваются. С потолка сыпется пыль, а в конструкциях замка нарастает напряжение.
Треск и грохот.
Падают глыбы, зал стремится выгнутся и переломится пополам, как бумажный кораблик на двадцатиметровой волне. Маги понимают что происходит позже нас.
И уже слышен всё нарастающий свист атмосферы, улетучивающийся когда поле теряет стабильность.
Гравитация исчезает.
Хлопок переходящий в удар грома.
И вакуум и тишина воцаряются в замке колдунов, мы молниями двигаемся и добиваем колдунов и их агонизирующих монстров. Кто-то способен удерживать вокруг себя воздух, но делать это вместе с обороной они не способны, мы убиваем и их.
Свет звёзд преломляется в облаках кислородно-азотного снега, рассыпаясь радугами.
Рентген далёких галактик звучит пианиссимо. Квазары дополняют ноктюрн ударными, гравитация планет шуршит нейтрино.
Симфония космоса.
Пока набросок, одна только битва из войны.
Под большим впечатлением от Царицы Цикад Стерлинга и под очень большим от Бэккеровского Падения Святого Города.
Омары взяты из Царицы. Это бывшие люди, над которыми капитально извратились хирурги, приспособив их к житью в открытом космосе.
ЗЫ. А вычитывать текст мне всегда было лень, да.
***
Над головой — истекающая радугами лиловая бесконечность. Пятна реликтового излучения перемешиваются с радиовсплесками далёких нейтронных звёзд. Инфракрасная и ультрафиолетовые вселенные пульсируют и полыхают зарницами гамма лучей. Обрывки радиоволн, короткие росчерки нейтрино, различимые только глазом немашины.
Оборот корабля и бесконечность пустоты сгорает в безумном смешении солнечной радиации, малиновой пульсации магнитных полей и искусственных светил реакторов.
Грохочущая симфония боя.
Мелодию начинают валторны зажигающихся силовых щитов и полей, следом вступают лазеры, ритмично-судорожно играющие мегаваттное тремоло. Короткими бубенцами зажигаются первые разрывы водородного синтеза.читать дальше
Палочки плазменных вихрей ударяют в туго натянутые в пространстве щиты и вибрация прокатывается по самой ткани мироздания, заставляя кости вибрировать в такт.
Бесконечное наслаждение музыкой, о котором люди имеют лишь самое малое представление, умея чувствовать лишь крошечный обрывок спектра. Мы же, даже отрешившись от мира в своём коконе, можем слышать колебания размером с ядро водорода.
- Омары, десант, - раздаётся чуждая красоте битвы радиоволна, идущая на той неприятной частоте, что вибрирует где то в самой сердцевине черепа.
Мы, за треть секунды вычислив нужное усилие, один за другим срываемся с корпуса корабля. На безопасном для обшивки расстоянии за нашими спинами зажигаются термоядерные крылья, несущих нас через пространство на скорости снаряда.
Сотня искорок вылетает из отверстий обшивки нашего корабля и несётся вперёд, отвлекая от нас неприятельский огонь. Боевые дроны движутся под абсолютно нереальным траекториям, и так быстро что даже наши глаза не всегда могут их различить. Но тем не менее то один, то другой, попав под вражеский удар рассыпается облаком хрусталя.
Уши и глаза наших врагов могут отличать живое от неживого, даже в такой гуще боя. Но отличить боевой дрон, наполненный почти живой протоплазмой, от омаров, почти полностью ставших машинами они не могут.
По ушам бьёт волна высокоэнергетических частиц и звенящая электромагнитная вспышка. Некоторые из нас оборачиваются и видят голубую звезду, в который превратился корабль, через девять секунд после нашего сброса.
В ушах ещё пульсирует боль, как мы приближаемся к противнику. Последние из дронов бросаются под молнии и огненные шары и принимают удары на себя. Мы сбрасываем громоздкие крылья.
Впереди один из бредовых кораблей противника. Его движитель — полукилометровое чудовище с миллионом щупалец. Через громадную голову, сквозь глазные впадины и циклопический мозг, проходят тяжёлые цепи. Невозможный чёрнокожий зверь, цепляется своими щупальцами за пустое пространство и тащит за собой флагман вражеского флота.
Корабль построен зодчими-рабами из стали, камня и собственного психоза. Громадный замок, башни которого растут во все стороны. Две, самые массивные, оплетены цепями, удерживающего зверя.
Нет двух башен одинаковой формы и высоты. Семиконечные, причудливо свёрнутые в спираль и исчерченные синими значками, башни — конусы, уходящие в основание острыми концами.
Вокруг крепости разливается мягкое жёлтое сияние — поле, держащие в себе воздух и нейтрализующее убийственную солнечную радиацию.
Мы влетаем в дымку атмосферы и наши тела обжигает перепадом температур и давлений. Впиться когтями на ступнях в камень, спружинить, гася инерцию и, хоть ещё не прошло и секунды, ринутся в атаку.
Наш противник — золотые солдаты Софуса — рыцари с двуручными мечами призванные из небытия напевами колдунов. Они более сложный противник чем огненные демоны Литаоры или склизкие певцы Эккти, но в то же время они много более... опрятные.
Из моих запястий выщёлкиваются два клинка-молекулы, настолько тонкие, что свет проходит насквозь и настолько острые, что могут двигаться между пластов графита.
В центре площади растут несколько деревьев, с розовыми листьями. Я слышу и вижу как в их стволах бежит животворный сок, как в клетках переплетаются спирали жизни, я слышу...
Рыцарь является в белом сиянии и наши клинки сталкиваются. За три секунды мы успеваем обменяться сотней ударов, мои клинки бессильно отскакивают от пульсирующего энергией меча. Его удары лишь обтекают моё тело, не в силах дотянутся до блистающего панциря.
Сквозь щели в забрале его шлема я вижу глаза рыцаря. Два золотистых по краям и мерцающе-бледных в центре озера расплавленного метала, на почти человеческой коже. Я могу видеть во всех спектрах, но нигде кроме видимого излучения призванный солдат не существует.
Тем не менее один удар его меча отправит меня в вечную тьму космоса, где не будет ни одного ощущения. Если конечно я не успею ударить первый. Мой левый клинок находит пробел в обороне и рассекает доспех, рёбра и холодное сердце рыцаря. Тот распадается на части, которые становятся полупрозрачными и тают, как азотный лёд в тепле.
Моя цель — убить софийского колдуна, который уже несомненно готовит следующий напев своего проклятого колдовства. Я слышу его шёпот где то рядом и резко подпрыгиваю вверх, уходя от хрустальной сферы, вминающейся в брусчатку позади там, где должен был быть я.
Он выдал себя и я взлетаю вверх по отвесной стене, цепляясь за микронные щели когтями ног и клинками. Колдунам не обязательно видеть цель глазами, чтобы ударить по ней, они внимают тончайшим колебаниям пространства, возникающим вокруг живой материи.
Мне — тоже. Я слышу биение клеточных мембран его тела.
Удар сквозь каменную стену — и новый напев срывается в кашель и скрежет рёбер друг о друга. Ещё один из проклятых колдунов мёртв, но в замке есть ещё десятки. Я ощущаю вибрацию взрывов и слышу свист молекул-клинков моих собратьев. Десант убивает рыцарей и колдунов одного за другим... Внезапно в висках вспыхивает острая боль и я слышу стон грусти и ярости. Свой собственный и стон остальных омаров. Мы только что потеряли одного из нас, оказавшегося недостаточно ловким и точным.
Я встряхиваюсь и быстрыми прыжками начинаю передвигаться в высокой лиловой башне, одной из тех, откуда колдуны Школ наносят удары по нашим кораблям. В небе я вижу десятки искр наших кораблей и то и дело вспыхивающие звёзды взрывов. Атмосфера поглощает немалую часть спектра и я могу наслаждаться только радиовлнами боя и его цветом.
И в любом случае на это нет времени.
Я отталкиваюсь от бронзового шпиля и в разрезав решётку на тысячу осколков влетаю в орудийную башню. Каждые несколько секунд она содрогается, выпуская в космос невидимый комок энергии. Где то в башне несколько колдунов в глубоком трансе, мертвенно-размеренным речитативом ткут заряды своего орудия.
А вот и их охрана, именно те существа, с которыми я бы не хотел сражаться. Склизкие певцы существа иного толка, нежели золотые солдаты. Они не призваны, а созданы из осквернённой Напевами человеческой плоти. Свистящие в ультразвуковом диапазоне комки плоти и ядовитой слизи, способной разъедать даже мои клинки, хотя это и невозможно с химической точки зрения.
Но как колдуны и их порождения отрицают законы физики.
Я прыгаю к потолку и прижимаюсь всем телом. Несколько движений и я проскальзываю в узкий вентиляционный канал, а певцы остаются внизу. Здесь приходится двигаться медленнее, но в тоже время напасть на меня могут только с двух сторон. Вверху и слева я слышу голоса людей и шорох высоких энергий. Несколько минут перемещения ползком и я нахожусь у нужного мне зада. По отношению ко мне колдуны Софуса сидят на стене, углубившись в медитацию. Вокруг них кипит жёсткая радиация, такая сильная, что в этом спектре я почти не различаю их тел.
Мне не обязательно видеть чтобы убивать. Я взрезаю стену, изворачиваюсь внутри канала и убиваю этим камнем одного из колдунов. Остальные тотчас очнулись и стали читать напевы защиты и нападения. Я должен успеть до...
Пламенный хлыст ожёг мою грудь, расплавив несколько слоёв брони. Длинные молекулярные цепочки начинают рваться и излучать тепло в окружающее пространство, спасая мои органы от превращения в угли.
Это как попасть под лазер.
Второго шанса у колдунов уже нет. Расчёты показали, что на защитный напев у колдуна Софуса уходит четыре секунду минимум. На то, чтобы преодолеть пять метров до них у меня уходит доля секунды.
Облака кровавых брызг повисают в воздухе, красные струи текут по рваным белым мантиям, на губах вскипают пузыри. Последнего я убиваю вырвав его кишки когтями ноги. Со стороны это выглядело как будто блистающая тень рванулась в круг колдунов, и взорвалась кровавым вихрем.
Башня нейтрализована, следующая цель — отсек командира-навигатора, колдуна управляющего чёрным космическим зверем, перемещающим корабль. Лишённый монструозного движителя замок колдунов станет лёгкой добычей для буксиров.
Я касаюсь стены и сосредотачиваюсь на самых вибрациях.
Размеренные барабанные удары с металлическим отзвуком доносятся несколькими этажами ниже. Где то рядом слышны скрежет и взрывы. Прислушавшись я чувствую несколько сияющих аур моих братьев.
Вибрация пола и другой стены позволяют точно определить место где цепи, удерживающие чудовище, сходятся в одну точку. Место где находится колдун подавивший убогий разум монстра и взявший на себя управление его телом.
Кодированный пакет информации на десятке частот сразу сообщает где искать цель и с разных сторон доносятся утвердительные ответы.
Три минуты мы бежим, прыгаем и пробиваемся через охрану, добираясь до ядра цитадели. Под нашими клинками лопаются податливые тела колдовских бестий и испаряются в эфир золотые рыцари. Призванные твари дают колдунам те секунды, нужные для сотворения Напева. Материя резонирует подчиняясь аналогиям Софуса и связи электрослабого взаимодействия рвутся, убивая моего брата.
Другой погибает будучи разделён на несколько частей тонким и невыносимо-ярким лучом энергии, на мгновение ослепившим нас, способных смотреть в глубины звёзд.
Но колдуны уступают нам в реакции, а их щиты проламываются под напором клинков-молекул.
Центральный зал.
Громадные цепи, пройдя сквозь всю толщу замка, истончились до блестящих стальных канатов, смыкающихся в центре обширного помещения. На высоком постаменте, выгнув спину в судороге стоит колдун, сталь протянута сквозь раны в его горле, груди, руках и ногах, кровь давно запёклась. То и дело он содрогается в судороге, а под ногами лужа испражнений.
Мы врываемся через несколько проходов, кто-то в облаке пыли врывается из проломленной стены.
Порождения напевов разных школ заполняют зал, колдуны, окруженные сферами и додекаэдрами доспехов парят в воздухе и стоят на полу. Нас много меньше, но никто не может сравнится в бою с омарами. Мы — почти одно существо, как пальцы руки, способные сжаться в кулак или ударить ладонью. Воздух заполняется аналогиями Софуса и огненными вихрями напевов Лиаторы. Гомункулусы Экки сплетаются плотью со своими создателями в оргазмических судорогах и бросаются вперёд, почти не уступая нам в скорости.
Я же объеден с братьями несколькими каналами, каждый их нас видит разбитую мозайку изображений, звуков, волн и движений, выбирая куда и как ударить, оценивая цели с десяти ракурсов одновременно. Трёхспиральные структуры компьютеров, вшитых под мозжечком, делятся и лизируются, перерабатывая бурную реку данных.
Никто и ничто не может выдержать подобные нагрузки долго. Но время — растяжимое понятие, и мы, объеденённые в один разум, успеваем за секунду больше чем иные за часы.
Мы прыгаем, уклоняемся от снарядов, слышим слова Напевов ещё до того как они произнесены и пригибаемся, видя напряжение мышц сгибаемых в повелительных жестах. Опираемся клинками на лопающиеся мышцы и взлетаем вверх, пробивая заслоны парящих колдунов. Их щиты не идеальны, в каждом есть несколько точек, применив к которым усилие, можно нарушить стабильность.
Софисты гибнут во вспышках собственных напевов, Экка попадает под огненосные удары Литаоры.
И вот я достигаю постамента. Один удар и тут же в сторону, уклоняясь от пламенного бича, который довершит дело.
Замок содрогается, чёрный зверь сейчас гнётся в судорогах, потеряв контроль над своим телом, многотонные цепи натягиваются. С потолка сыпется пыль, а в конструкциях замка нарастает напряжение.
Треск и грохот.
Падают глыбы, зал стремится выгнутся и переломится пополам, как бумажный кораблик на двадцатиметровой волне. Маги понимают что происходит позже нас.
И уже слышен всё нарастающий свист атмосферы, улетучивающийся когда поле теряет стабильность.
Гравитация исчезает.
Хлопок переходящий в удар грома.
И вакуум и тишина воцаряются в замке колдунов, мы молниями двигаемся и добиваем колдунов и их агонизирующих монстров. Кто-то способен удерживать вокруг себя воздух, но делать это вместе с обороной они не способны, мы убиваем и их.
Свет звёзд преломляется в облаках кислородно-азотного снега, рассыпаясь радугами.
Рентген далёких галактик звучит пианиссимо. Квазары дополняют ноктюрн ударными, гравитация планет шуршит нейтрино.
Симфония космоса.
@темы: Хаопля